Текст изменений в Конституцию Украины в части децентрализации, ожидающий сейчас повторного голосования в парламенте, далек от реализации самой идеи децентрализации. Но это — тема отдельного разговора. Тем более что самой т.н. децентрализацией беда этого законопроекта не заканчивается. Есть еще пункт 18 Переходных положений, который нам говорит, что "Особенности осуществления местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей определяются отдельным законом". "Никакого "особого статуса" в изменениях в Конституцию нет"? Этого пункта в тексте изменений в Конституцию не было до последнего момента. Он появился только в горячем от копировальной машины документе, розданном членам конституционной комиссии уже после начала заседания, на котором его должны были принять. Члены конституционной комиссии подходили, говоря тихонько: "Там пришли из администрации. Очевидно, принесут "особый статус". Но мы будем против. Мы вас поддержим". "Особый статус" действительно принесли, а вместе с ним и изменения относительно префектов и полномочий президента. Далее было: обсуждение, во время которого новоявленные нормы никого, кроме автора этой статьи, не встревожили; голосование в едином порыве, кроме двух голосов; пылкие речи главы конституционной комиссии и президента о том, что "мы это сделали", и "все наконец стало на места". Завершил эту эйфорию конституционализма и децентрализации брифинг представителей Венецианской комиссии, которые восторженно благословляли текст, последнюю редакцию которого они и в глаза не видели. Благословляли потому, что задачей Европы вместе со всеми ее институтами было обеспечить в изменениях в Конституцию особый статус для Донбасса, и они покорно обменяли его на авторитаризм под названием "децентрализация". Теперь о самой формуле и ее последствиях. "Россия хотела федерализацию, а получила "особенности осуществления местного самоуправления...", "Да это же Переходные положения, это — временно...", "Нет слов "особый статус" в законопроекте...", — лилось тоннами с экранов ТВ, других медиа и социальных сетей. И еще, вероятно, выльется в десятикратном размере накануне голосования во втором чтении. Слов "особый статус" в проекте действительно нет, и это правда. А вот особый статус — есть. Чтобы не залезать в юридические дебри, это можно описать приблизительно так. Представьте, что в Переходных положениях Конституции появилась фраза "Особенности выращивания млекопитающих отряда хоботных в отдельных районах Донецкой и Луганской областей определяются законом". Народ: — Это вы о слонах? Эксперт: — Вы не конституционалист, ни единого слова "слон" в проекте изменений нет. Российская федерация хотела слонов, а получила только млекопитающих отряда хоботных. Вы что, не видите разницы? И к тому же только в переходных положениях — т.е. временно. А это — вообще победа. Так вот, переходные положения без очерченных временных рамок — являются постоянными, даже если они названы Переходными. Переходные положения без определенного времени "перехода" — это ложь юридическая. А еще — можно сотни раз назвать слона млекопитающим с хоботом. От этого слон не перестанет быть слоном, равно как и млекопитающим с хоботом. Можно сотни раз называть особый статус — особым порядком осуществления самоуправления, от этого ничего не изменится. Это также ложь, но уже коммуникационная. А чтобы понять, получила ли Россия то, что хотела, надо исследовать истоки идеи украинской "конституционной децентрализации". Началось все задолго до "Крым — Наш!" и проекта "Новороссия". Собственно, "особенности осуществления местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей" пока что есть только в проекте изменений в Конституцию. Но для них уже принят Закон — "Об особом порядке осуществления местного самоуправления...". Он был проголосован за закрытой дверью парламента без трансляции заседания 16 сентября 2014 г. И вскорости подписан президентом. Этот закон полностью "имплементировал" большинство пунктов Минска-2, состоявшегося только через пять месяцев, в феврале 2015 г. Напомню, если кто-то забыл. Это тот закон, который российскую оккупацию Донбасса и войну называет "события, имевшие место в Донецкой и Луганской областях". Закон, гарантирующий освобождение боевиков от уголовной ответственности и запрещающий их дискриминацию "органам власти и их должностным (служебным) лицам, предприятиям, учреждениям, организациям всех форм собственности". Это вам не антидискриминационная поправка к Трудовому кодексу. Тот закон, который гарантирует русский язык как второй государственный, так как должны быть созданы возможности для его использования в деятельности органов государственной власти и в судопроизводстве. А далее, фактически, обязательство правительства Украины заключать "соглашения об экономическом, социальном и культурном развитии отдельных районов" по инициативе таких отдельных районов, иметь в государственном бюджете защищенные статьи расходов на отдельные районы и финансировать восстановление уничтоженной Россией инфраструктуры, экономики, экологии. Это для тех, кто говорит, что Россия за все заплатит. И в довершение — отказ от суверенитета в ключевых функциях: безопасности, правопорядке, правосудии и внешних сношениях. Зато должно быть назначение прокуроров и судей с участием органов местного самоуправления, создание народной милиции (очевидно, путем реформирования нынешней армии "ДНР" и "ЛНР") и введение особого режима пограничного сотрудничества с Россией. Закон есть, он соответствует Минским договоренностям, но не соответствует украинской Конституции. Поэтому и понадобились изменения в Конституцию, которые Россия от нас так нетерпеливо ждет. Федерализация — асимметрическая децентрализация — особый статус — особый порядок местного самоуправления — это не наша поступь. Это было придумано не украинцами, не на территории Украины и не для блага украинцев. Децентрализация является здесь лишь фиговым листком, которым лживо и цинично прикрывают дискриминацию украинской нации перед оккупантом и отказ от государственного суверенитета в пользу России. Именно ради этого Россия и начала войну против Украины. "Выборы на оккупированных территориях — единственный шанс вернуть Донбасс"? Чтобы этот процесс получил логическое завершение, надо легализировать и легитимизировать российский контроль на оккупированных территориях. Для этого Кремль подбросил миру очередную "жвачку" о необходимости проведения выборов "в отдельных районах Донецкой и Луганской областей" и предвыборной "амнистии", то ли уже "иммунитета", для нынешних боевиков и российской агентуры. Теперь это подается как "уникальный шанс возвращения Донбасса" и как мантра повторяется всеми международными партнерами. Эта мантра сопровождается еще одним фоном — "это же наши люди, и все хотят мира и примирения". Я понимаю различные интересы, но это еще одна ложь, — выборы в оккупированном Донбассе сегодня не вернут нам ни людей, ни территорий. Выборы и примирение обязательно должны наступить. Но на все свое время. И первое, что является предпосылкой выборов, — деоккупация. Причем деоккупация — это не только вывод российских наемников и войск или восстановление контроля над границей. Это лишь малая часть того, что необходимо будет сделать для восстановления власти Украины на территории Донбасса. Если пофантазировать и представить, что вдруг россияне убрались с Донбасса — возможно, у них появились другие дела, как, например, нефть по 20 долл. за баррель, то огромное количество полуавтономных банд-группировок, которые начнут бороться за власть и за выживание, никуда не денутся. Так же, как никуда не исчезнут запасы оружия, так же, как не растворятся в воздухе агентурные сети Кремля. Это все придется выявить и нейтрализовать. На это пойдет не месяц и даже не год. Только после этого наступит этап восстановления украинской власти на территории Донбасса. Должны заработать службы социальной защиты, милиция, суды, банковская система, в обращение вернется национальная валюта и т.п. Очевидно, эти процессы в определенной степени будут проходить параллельно, но без первого — деоккупации — невозможным будет второй — восстановление государственной власти. И только после этого можно начинать думать о реинтеграции, как в смысле возвращения Донбасса к политическому процессу через выборы, так и в смысле примирения — в том числе с применением механизма освобождения от уголовной ответственности людей, не совершивших тяжких преступлений. Но намного важнее для примирения — публичный диалог, который сегодня в принципе невозможен. Это логический алгоритм: 1) деоккупация (Москва забирается прочь, затем нейтрализуются боевики, террористы, арсеналы оружия, агентура Кремля); 2) восстановление государственной власти (социальная защита, органы правопорядка, национальная валюта); 3) реинтеграция (возвращение Донбасса к политическому процессу); 4) примирение людей. То, что нам настойчиво рекомендуют, — означает начать с конца. Провести выборы и амнистию на территории, которую политически, экономически и вооруженно контролирует другое государство. И не надо обижать интеллект людей, настаивая на том, что выборы пройдут только в соответствии со стандартами ОБСЕ, и если ОБСЕ будет гарантировать безопасность. ОБСЕ не может гарантировать безопасность выборов, поскольку: 1) у него нет таких полномочий; 2) у него нечем гарантировать безопасность при условии присутствия 30 тыс. вооруженных людей. Что касается стандартов ОБСЕ, то ими являются принципы международного наблюдения над выборами. Одного взгляда на преамбулу этого документа достаточно, дабы понять, что это не об оккупированных территориях: "Правдивые демократические выборы являются проявлением суверенитета, который принадлежит народу государства, чье свободное выражение создает основу для власти и легитимности правительства... Правдивые демократические выборы являются основой сохранения мира и стабильности, и они гарантируют мандат для демократического правления". Тем более не следует обижать наш интеллект предложениями "найти хорошего и сильного кандидата". Кого там будут избирать — нетрудно представить. Москва уже "зачистила" самых одиозных. Остальные будут амнистированы (получат иммунитет). Вполне вероятно, что разрешат зайти еще оппоблоку и партии власти. Большая вероятность, что впервые на выборах не будут применяться "гречневые" политтехнологии, — в этом просто не будет потребности. Вооруженные люди в камуфляже — более эффективный стимулятор "свободного" волеизъявления, чем гречневый мотиватор украинского товаропроизводителя. Ну и, наконец, измерение человечности. Примирение в упомянутом алгоритме не случайно является последним. Пока пройдут первые три этапа, между людьми появится открытость, потом — доверие, потом — прощение. Начать возвращение Донбасса с амнистии боевиков — это дополнить нынешнее унижение людей войной еще и унижением несправедливостью и бессмысленностью их жертв. После террористического акта в Париже президент США заявил, что террористы должны быть уничтожены. Почему же их террористы должны быть уничтожены, а наши — должны быть избранны? Таким образом, кроме лжи, за выборами в Донбассе сегодня стоит еще и унижение собственной нации. "Нет альтернативы Минским договоренностям"? Это утверждение, которое как мантру повторяют и в Украине, и за ее пределами, обижает интеллект, вероятно, больше всего. Почему-то напоминает мне мурчание кота Матроскина: "О морях и не мечтаю — телевизор мне природу заменил". То есть Минские договоренности стали альтернативой Уставу ООН, Хельсинкскому заключительному акту, куче международных конвенций и даже Будапештскому меморандуму. Но альтернативы этому образцу международного политико-правового мнения никто найти не может? Или не хочет? Очевидно, Минские договоренности не остановят войну и не разрешат конфликт в Украине. Поскольку происхождение этой войны и источник конфликта находятся за пределами Украины, а подписанты этого документа вообще не являются самостоятельными и не влияют на его соблюдение или выполнение. Вот, например, подписант со стороны Украины президент Леонид Кучма за год существования Минска-2 сколько раз изменил свою позицию относительно толкования обязательств? И что? Наоборот, дальнейшее безальтернативное и насильническое одностороннее введение Минских договоренностей со стороны Украины лишь приободрит Россию к новым "подвигам". "Покупать у врага мир — означает снабжать его средствами для новой войны", — сказал когда-то Жан-Жак Руссо. А недавно один из американских генералов мудро заметил: "Победить в войне — это означает предотвратить ее возобновление". Поэтому, чтобы конфликт разрешить, надо, так сказать, "встретиться с реальностью". А реальность такова. Россия хочет Украину. Во всех смыслах этого слова. И Россию в Минских договоренностях интересует только пункт 11 — изменения в Конституцию Украины в части децентрализации с особым статусом оккупированных территорий, выборами и амнистией. Европа хочет восстановить "стратегическое партнерство" с Россией, а для этого надо, чтобы "конфликт" окончательно перестал быть международным, а стал внутренней проблемой Украины. И здесь не следует стыдиться напоминать нашим международным партнерам, которые сами борются с террором, что невозможно предотвратить террор и преодолеть его, сотрудничая с террористической организацией. Сотрудничество с террористической организацией под названием "Российская федерация" всегда будет иметь последствием войну. Вопрос лишь времени и места. Единственное, что осталось выяснить, — чего хочет Украина? Не знаю, чего хочет глава государства. Говорят, что очень "дипломатический" визит Бориса Грызлова в Украину был посвящен тому, чтобы согласовать голосование за изменения в Конституцию, а также новый текст закона об амнистии (или, может, уже "иммунитеты"?) и законопроект о выборах на оккупированных территориях. Говорят даже, что в администрации президента Украины уже есть эти два документа. (Интересно, написанные в России, как и закон об особом порядке осуществления местного самоуправления?). А еще говорят, что в связи с нехваткой голосов за Конституцию рассматривают возможность голосования за нее "втемную" — за закрытой дверью, с отключенными камерами и без обсуждения (хотя кого этим сейчас удивишь), как 16 сентября 2014 г. Так хочется надеяться, что это все злая молва. А еще хочется надеяться, что в парламенте Украины хватит духу спросить у президента Украины, "почему Петр приходил, Грызлов почему приезжал?". Но об альтернативе... Думаю, все заметили, что никто в мире не говорит об оккупированном Донбассе. Как и о войне в Украине. Даже вице-президент Джо Байден во время выступления в парламенте говорил только об оккупированном Крыме и сепаратистах, действующих при поддержке России. А нет оккупанта, так нет и войны. Поэтому о нашей войне, в которой погибли уже тысячи солдат и гражданского населения, говорят: "конфликт в Украине", "украинский кризис" или же совсем стыдливо — "ситуация на Востоке Украины". Но не стоит никого обвинять. Не будет иначе, пока мы сами не начнем об этом говорить. Один мудрый человек на вопрос, почему он не называет нашу войну войной, ответил: "Так вы же сами ее так не назвали". И крыть было нечем — Украина не называет вещи своими именами. Де-юре, нет никакой войны в Донбассе. Украина заявила об аннексии Крыма, но ни в одном законе ни единого слова не сказала о Донбассе. Ой, нет, сказала, — "события, имевшие место в Донецкой и Луганской областях". Публичные внутренние истерии политиков на тему "дадим отпор оккупанту" не имеют выражения в юридических документах. Все, что касается войны России против Украины, сегодня отображено только в политических документах — постановлениях Верховной Рады. Мы не ввели военного положения, и это было ошибкой. Да, международные партнеры "висели на руках", хотя и тихо висели. Но те же международные партнеры уже сегодня упрекают нас в том, что мы не назвали войну войной. Нам следует принять закон (он также зарегистрирован в парламенте), которым признать оккупированными не только Крым, но и "отдельные районы Донецкой и Луганской областей", и установить государственную политику относительно этих территорий. Отдельно нужна государственная политика относительно внутренне перемещенных лиц и украинцев, проживающих на оккупированных территориях. А также политика относительно крымских татар как коренного народа, оказавшегося под оккупацией. Нам необходимы действия в отношении террористов. Если у нас АТО, то где они, эти террористы? Мы обращались ко всему миру с тем, чтобы признать "ДНР" и "ЛНР" террористическими организациями, а сами? А у самих до сих пор нет законом установленного порядка признания организаций террористическими. В парламенте с февраля 2015 г. лежит законопроект, но рассмотреть и принять его не дают... нет, не россияне, — глава парламентского комитета по вопросам безопасности и обороны и секретарь украинского СНБО. На фоне нынешних событий это уже имеет привкус саботажа. А еще необходимо определить перечень преступлений, относительно которых никогда не может быть амнистии или помилования, которому поверят люди; установить ответственность следователей, прокуроров и судей за сокрытие доказательств в отношении террористов и сепаратистов или их необоснованное оправдание; а также создать специализированный суд для рассмотрения преступлений против человечности и преступлений террора, привлекши к нему международных присяжных, прокуроров и следователей. Ибо у нас уже есть десятки решений, которыми судьи на основании ходатайств прокуроров отпускают из-под стражи террористов, обосновывая это "реализацией Мирного плана президента Украины Петра Порошенко" и тем, что лицо "имеет значительное влияние в средах, связанных с деятельностью террористических организаций "ЛНР" и "ДНР", и содержание под стражей такого лица "может негативно повлиять на процесс освобождения заложников". Вот тогда будет понятно, как мы сами относимся к войне, оккупанту и террористам. И тогда разговор об "альтернативе" станет очевидным и неминуемым. А еще — надо прекратить симулировать реформу Вооруженных сил Украины, сформировать адекватный генеральный штаб, подчинить его Министерству обороны, а над этим всем гарантировать контроль парламента. Поскольку это для нас — отправная точка для поиска новых гарантий безопасности. Иначе снова будет если не Минск-3.0, то Будапештский меморандум 2.0. Если всего этого не делать, а вместо этого и дальше насиловать Конституцию и бороться за выборы оккупантов, то мы не то что развалим коалицию и осуществим еще одну мечту Путина — внеочередные выборы в Верховную Раду, — мы проснемся однажды утром и поймем: это не Донбасс реинтегрировался в Украину, а Украина реинтегрировалась в Донбасс.
Больше читайте здесь: http://gazeta.zn.ua/internal/esche-raz-ob-osobennostyah-osobennostey-samoupravleniya-_.html